Ночь принцессы Урико,утро Золушки

Автор объединил пять сказочных сюжетов из разных стран: кроме знакомых нашему читателю историй о Золушке и Чумазом напарнике дьявола представлены две японские и одна китайская сказка. Мастерство и изобретательность, присущие Дайдзиро Морохоси, позволили ему воплотить свои замыслы столько живо и убедительно, что почти с первой страницы читатель невольно начинает сам участвовать в действии и вклиниваться в разговоры персонажей. Такова сила сказки, помноженной на талант. Авторское послесловие: В прошлом я уже рисовал мангу по мотивам сказок братьев Гримм. Она была опубликована в двух томах: первый, 'Госпожа Труде', вышел в издательстве 'Асахи Сонорама', второй, 'Белоснежка', был опубликован 'Токио Согэнся'. С тех пор прошло семь лет. В тот момент я решил, что с меня достаточно фантазий в духе Гримм, однако собрание сказок и народных преданий, ставшее делом всей их жизни, не собиралось так просто меня отпускать. Моя рука сама собой начала рисовать 'Золушку', и эта прекрасная сказка превратилась у меня в историю о девушке, спасающейся от проклятия туфель. Во время работы я постоянно размышлял о том, может ли брак Золушки с одержимым обувным фетишем принцем быть счастливым. Отдельно стоит отметить весьма необычный рассказ 'Чумазый напарник дьявола'. Причиной его вычурности является мое давнишнее желание воплотить в жизнь сюжет на тему дружбы между дьяволом и простым смертным. В то же самое время меня заинтересовали японские сказки, и я решил отобрать те из них, на основе которых можно было нарисовать мангу. Начав публиковаться в журналах 'Nemuki' и 'Nemuki+', я принялся рисовать истории, которые мне были по душе в тот момент, не отбирая для работы только западные или японские сюжеты. 'Принцесса Урико' стала интересным экспериментом: сюжетно она заметно отличается от моей прошлой серии 'Чудовищный охотник'. На самом деле я хотел нарисовать мангу о ней и Амандзяку с тех пор, как прочел книгу Кунио Янагиты, в которой принцесса Урико была охарактеризована как 'мико, ткущая божественное одеяние'. В итоге у меня получилась интернациональная солянка: две манги по сюжетам западных сказок и две японских. Когда встал вопрос о добавлении еще одной истории, мое воображение перенесло меня в Китай. Так появилась 'Чжуцин'. 'Чжуцин' входит в сборник 'Описание чудес кабинета Ляо'. Возможно, эта история знакома ценителям творчества Осаму Дадзая. Я лично не люблю склонность Дадзая к нравоучениям и потому в своем переложении представил обычную приключенческую мангу. При этом я не совсем уверен, что мне это хорошо удалось… В конце периода сегуната и в начале становления эпохи мэйдзи в Нагасаки получило распространение слово 'вакаран' , означающее слияние японской, китайской и западной культур. Я льщу себя надеждой, что мой вакаран удался на славу, хотя и понимаю в глубине души, что в отношении подбора материала сборник скорее напоминает пиццу или окрошку. В свое оправдание хочу сказать, что я старался сделать рассказы максимально интересными для читателей. Надеюсь, мне удалось этого добиться. (Дайдзиро Морохоси)