Любовь и голуби

Великое счастье неизвестности - такое, как у Владимира Гуркина - выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. 'Любовь и голуби' знают все, они давно живут отдельно от своего автора - как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и 'Плач в прогоршню' - 'шедевр русской драматургии - никаких сомнений. Куда хочешь ставь - между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным' (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин - 'подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям' (Людмила Петрушевская). В этой книге он почти весь - в своих пьесах и в памяти друзей.
Каждая новая пьеса - очередная авторская попытка заинтересовать, вчувствовать в предлагаемый мир миры иных людей: читателей, зрителей. И если эти иные миры через жизнь, заложенную в пьесе, начинают находить родственные мотивы...