История моей души

"Коктебель и Волошин неотделимы друг от друга - об этом позаботилась даже сама природа: одна из гор Карадага поразительно похожа на профиль художника. 'И на Коктебельский 'гений места' скале, замкнувшей зыбь залива, / Судьбой и ветрами изваян профиль мой', - отмечал Максимилиан Александрович. Именно в Коктебеле во всей полноте раскрылся талант Волошина: он воспел и обессмертил этот столь вдохновляющий его живописный край не только пером поэта, но и кистью художника. Здесь он создал множество акварелей, сложившихся в цикл 'Коктебельская сюита', украсивший данное издание.
Поэтические, прекрасно передающие не только реальный пейзаж, но и настроение, им навеваемое, акварели Волошина примечательны и с точки зрения виртуозного использования техники. 'Разливая акварель прозрачным, легким налетом, художник старается как можно больше 'дать говорить бумаге' и достигает тем самым необычайной воздушности тона…' — писал искусствовед Эрих Голлербах. Опыт художника наложил явный отпечаток и на поэзию Максимилиана Александровича: она удивительно красочна и пластична. Стихи Волошина о море пронзительны и волшебны, как и его морские акварели.
По мнению Голлербаха, две стороны личности Волошина — поэт и художник — неразделимы и удивительным образом соседствуют и влияют друг на друга: 'Редчайшее соединение художника и поэта образует в творчестве Волошина небывалую монолитность двуединой устремленности. Любой поэт, не владеющий кистью, рискует стать жертвою иллюстрационных упражнений чуждого ему по духу мастера. Волошин же сам сделался 'иллюстратором' своих стихов, причем художник и поэт в нем почти равносильны и, во всяком случае, конгениальны'.
Помимо живописных и поэтических работ Максимилиана Александровича, данное издание включает дневниковые записи, а также монографию о Василии Сурикове — одну из лучших работ о художнике по силе проникновения в суть его творчества."